Под ногами хрустел недавно выпавший мокрый снег, скрывавший все следы и тропинки. Я рассчитывал на сухую и слегка прохладную погоду, но, видимо, у природы имелись свои планы. В прочем, отрицательная температура на улице гораздо лучше воспринимается со снегом, чем без него. От белого и пушистого покрова становится как-то теплее.
Мне вспомнилась холодная осенняя ночь 2010-ого года, когда мы с товарищами из Рязани предприняли попытку проникнуть в УНК. Уже наметили точку для заброса, оставалось дождаться темноты, чтобы спокойно заняться проделыванием залаза. И потому решили скоротать время в поисках отрезка ускорителя, несоединённого с основным кольцом. Стемнело быстрее, чем ожидалось, и мы, толком не начав искать, поспешили вернуться к основной цели…
А теперь я хотел довершить, едва начатое тогда дело, и заглянуть-таки в этот «аппендикс».
Между пушистых ветвей сосенок показалось чёрное пятно, которое резко контрастировало с окружающим заснеженным пейзажем. Округлая форма и сварочные швы на поверхности не оставляли сомнений – мы нашли вход в «отросток» УНК.
В одном из тюбингов темнело отверстие, приглашая редких гостей заглянуть в кромешный мрак подземелий.
Пока Хтон протискивался внутрь, я осмотрел забутовку торца туннеля. Снизу забутовки вытекал ручеёк.
Что ж, будем надеяться, что воды там не очень много.
Подошла моя очередь спускаться. Я свесил ноги в отверстие, нащупал опору и протиснулся внутрь полностью. Затем закрыл глаза и досчитал до десяти, чтобы глаза привыкли к темноте. Потом включил налобник и спустился вниз.
Ребристые своды, подёрнутые высолами и ржавчиной, уходили в непроглядную темноту. Воздух был влажным и тёплым. В обычную гамму звуков, состоявшую из падения капель, журчания струек воды и едва слышимого гула, вплелись шорохи наших шагов, разбавленные эхом.
У нас не было с собой мощных «запальников», и приходилось довольствоваться обзором всего-то на тридцать метров.
Воды на полу набралось немного, но мои прохудившиеся возле подошвы берцы не позволяли мне так уверенно перемещаться по мелким участкам или рельсам, как это делал Хтон.
Поэтому я решил идти по рёбрам тюбингов. Чуть погодя уровень воды стал выше, видимо туннель уходил ниже, и мой спутник тоже перебрался на тюбинги.
Этот способ передвижения оказался довольно прост и удобен, за исключением тех моментов, когда я проходил участки выхода грунтовых вод в туннель. Тут тюбинги были покрыты толстым слоем кашеобразной смеси из ржавчины, высолов и какой-то дряни, а их рёбра проржавели до такой степени, что рассыпались при попытке ухватиться за них.
По пути нам попадались разные предметы: остовы лопат, каких-то ящиков, прожектора, и даже метки вездесущих игрунов.
К нашему огорчению ребристые тюбинги сменились гладкими элементами.
Пришлось искать альтернативный способ передвижения. Мокнуть никак не хотелось.
Подобрав пару длинных прутьев арматуры, я опёрся на них как на костыли, развернулся боком по ходу туннеля так, что мои ступни упирались в гладкий тюбинг, а торс висел на «костылях». Я стал переставлять прутки арматуры, поочерёдно выставляя один вперёд, и перенося вес тела на второй. Хтон тоже нашёл себе прутья для опоры, и мы продолжили путь.
Двигаясь такой «крабьей» походкой, мы дошли до отрезка туннеля, в котором вода стояла уже не высоко, и можно было идти по шпалам.
Покрытые грязью и ржавчиной рельсы привели нас к последней стоянке одинокой вагонетки.
А позже мы вышли к стволу. Здесь влажность была особенно высокая, и я изрядно помучился, пытаясь сфотографировать его величавый вид. Капельки воды, висевшие в воздухе, мешали фотоаппарату сфокусироваться. Наконец, получив кадр средней паршивости, на котором можно было хотя бы разглядеть очертания ствола, я решил проверить лестницу, ведущую наверх. Вдруг, есть выход?
Подъём заставил меня изрядно поволноваться, ибо перекладины и межлестничные площадки сильно поела ржавчина, и некоторые из них опасно прогибались под моим весом.
Вот, я добрался до люка, но он был наглухо заварен.
Я спустился обратно, и мы с Хтоном продолжили путь.
По разным сведениям длина «аппендикса» оценивалась в пару сотен метров. Но мы прошли уже гораздо больше, и потому я стал отсчитывать расстояние по численным обозначениям на тюбингах, нанесённых на них когда-то белой краской,
и редким отметкам пикетов.
Круглый туннель сменился более широким арочным. Рельсы узкоколейки оборвались. Впереди раскинулся круглый бассейн, заполненный мутной водой, из которой торчали скелеты металлических конструкций. Рядом с нами лежали остатки различных инструментов и механизмов.
Итак, мы дошли до ещё одного ствола, которым оканчивался «отросток» УНК.
Ради интереса, попытались измерить глубину воды в стволе путём опускания всевозможных длинных предметов. Но под рукой не оказалось ничего длиннее двух метров.
Не достав до дна, мы отправились в обратный путь. Я возобновил наблюдение за отметками на тюбингах. В результате выяснилось, что длина «аппендикса» достигает километра.
Соединится ли он когда-нибудь с цельным организмом УНК? Трудно сказать. Так что пока километровый червь из чугунных тюбингов дремлет в глуши лесов, скрытый толщами земли, безразлично ожидая своей участи.
Спасибо за внимание, дорогой читатель!
Наш канал на YouTube
Экскурсии по заброшенным и подземным объектам