Сперва мы не ожидали от этой воинской части чего-то особенного. Периметр сохранился на некоторых отрезках и даже создавал иллюзию неприступности.
В отчёте использованы фото с разных устройств. Как следствие — разносортица из цветных, чёрных-белых и сепия-орто-пассивно-агрессивных фото. Приносим извинения. Это повторится…
Но в целом он утратил свою функцию. Многие секции забора-«шоколадки» лежали в траве, а часть профилированного листа была кем-то схабарена. Поэтому мы свободно прошли на территорию.
Площадку для техники исполосовали трещины, и сквозь них бурно колосилась трава.
Растительность заявляла права на место, оставленное человеком.
Молодая осина сформировала за стеклом нечто похожее на вывешенную маскировочную сеть.
В другом месте природа сотворила ещё одно маленькое чудо: на продавленном асфальте в следе протектора пророс мох. Кстати, нас потом ждало ещё более впечатляющее зрелище в здании клуба. Но обо всём по порядку.
Ворота боксов распахнуты. Тишина. Птичье чириканье и лай собаки с окраины города не в счёт. Привычная и уютная мерзость запустения.
Однако, что-то смущало. В прочем, не настолько, чтобы отказаться от посещения объекта. На дворе давно не нулевые и даже бабульки в глухой таёжной деревне знают, кто такие сталкеры. Так что проблем от возможной встречи с охраной не ожидалось. Попросимся на экскурсию, если что.
Зашли в первое здание.
В нём оказалось не так уж и пусто. Разумеется, большая часть имущества вывезена. Но кое-какие интересности остались.
Таблички для корпусов или учебных мест, кольца «ягозы» таблички с номерами автомобилей, ящики от комплектов ОЗК и всевозможных ЗИПов.
В одном из ящиков осталось несколько целых лобовых и боковых автомобильных стёкол.
А Тихий нашёл настоящий антиквариат! Уставную чашечку для сакэ общевойскового средней крепкости. Она покоилась на знаке «уступи дорогу» и будто ждала своего участия в церемонии, которой уже не суждено совершиться.
Тонкая ручная работа и каллиграфическая надпись «Общепит» побуждали взять её с собой. Но отбитый край чашечки перечёркивал её гармоничность. Пить из такой посуды не по фэн-шую.
Итак, первое здание опустошено, но не разграблено под ноль, и не забаянено. Что странно при таком состоянии периметра, которое характеризовала формула «заходи не хочу».
На выходе из боксов я понял, что смутило в начале. Провода… Провода, тянувшиеся от столба к столбу. И уцелевшие лампы фонарей.
Это напоминало то иррациональное сочетание доступности объекта и его частичной или почти полной сохранности. Такие примеры уже приводились в наших отчётах
Оздоровительный лагерь, который уже никому не прибавит здоровья
Воодушевлённые своим наблюдением мы направились в соседнее здание. Оно состояло также из линии боксов и административной части с кабинетами. В комнатах сохранилось немного мебели и различных предметов.
В том числе изящные люстры.
Когда настала очередь боксов для техники, мы заметили, что не все они составляют единое помещение.
И зашли в обособленную часть. Она удивила контрастом с другими боксами. На стенах плакаты и мозаика, под потолком кран-балка, по углам ЗИПы и ГСМ. Будто недавно здесь кто-то ремонтировал своё авто, после чего закрыл ворота и уехал.
Кроме гаражей на территории части находилось внушительное подсобное хозяйство.
Характерное вытянутое здание типа коровник/свинарник стало следующей точкой. Его окружали плотные заросли борщевика, и мы порадовались, что на дворе уже осень, а не разгар лета.
Судя по следам в загонах с невысокими перегородками, в последнее время там держали птицу. Или кого-то не очень чумазого, и не очень вонючего.
И возможно, не очень тупого. Ведь на плане эвакуации были чётко прорисованы пути следования для обитателей загонов.
Ясное дело, скотинку держали тут не в качестве контактного зоопарка, а на еду. Убойный пункт находился здесь же.
Характерный толстый пень с зарубками от мясницкого топора отсутствовал, но круглый жертвенник на полу был в наличии.
В тех же борщевичных джунглях, рядом с коровником располагался небольшой учебный корпус.
Внутри обнаружили декоративный камин и трагично погибшую меж оконных стёкол птичку.
Через дорогу располагалась баня и курилка. Да, та самая странная баня без парилки, знакомая многим военнослужащим.
На подоконнике разложено письмо от мамы из далёкого уже 2009-го года.
Затем заросшие дорожки привели к прод-складу.
В прохладном и частично заглубленном помещении находились закрома Родины! Ну, не прям все, а лишь несколько. Вроде логично, что они пустовали. Воинская часть заброшена несколько лет назад. Но всё равно в этом деле мерещилась невидимая рука афро-масонов.
Помимо закромов на складе были обустроены холодильные камеры с массивными дверями.
Стены камер покрывала керамическая плитка. Фотографии не способны передать кривизну поверхности, по которой её укладывали. При этом все плиточки на своих местах и плотно подогнаны. Возможно, неизвестный мастер был родом из мира с неевклидовым пространством или хорошо умел в нём работать. Почему бы и нет?
Нужную температуру поддерживала вполне обычная холодильная установка.
Ещё нашли комнату, в которой раньше стояли огромные чаны. Об этом сообщала табличка на стене «Чан№2 5т» и круглое отверстие в полу внушительного диаметра.
Воображение сразу подкинуло картинку с огромным чаном, заполненным горячим пловом. Желудок напомнил, что пора бы поесть, а часы на руке подтвердили, что время действительно обеденное.
Дальше мы собирались в казарму. И как на грех, наш путь пролегал к ней через пристройку, в которой размещалась столовая!
Именно в ней начали попадаться метки и граффити городских квестов. Играли в столовой и казарме, но в остальные здания не совались? И не забаянили объект? Странно и не типично.
Осмотрев пищеблок и обеденный зал, перешли в коридор казармы. Тут был весь джентельменский набор. Зарешёченные оружейки, спальные помещения, каптёрки, умывалки.
С торца к казарме примыкал спортивный зал.
Характерного вида шеврон и лозунг над дверями указали на принадлежность воинской части – внутренние войска.
Из заляпанных окон верхнего этажа открывался вид на территорию части. Хотелось найти ракурс, чтоб обозреть панораму целиком. Но то ли зелень вышла из-под контроля, то ли казарма не так стояла, то ли я плохой танцор и мне что-то мешало. Как ни погляди, всё время получалась смесь из серо-жёлтых пятен, проступающая на коричнево-зелёном фоне. А выше этого – небо с облаками и белыми росчерками инверсионных следов.
Закончив с казармой, вышли на плац. Он зарос не хуже, чем площадка для техники. Через плац тянулся коса из толстых кабелей, уходивших к трансформаторной подстанции. Она, кстати, благополучно гудела в зарослях у забора.
На очереди был клуб.
Он значительно пострадал из-за протечек на кровле. Внутри пахло сыростью и гнилью. Полы в актовом зале норовили провалиться под тяжестью шагов.
Потолки в «ленинской» комнате обвалились и теперь создавали забавную иллюзию. Будто кто-то развесил здесь бельё после стирки.
В комнате находился стенд «Наши ветераны» с фотографиями бойцов, прославивших себя и свою часть. Внизу уцелело только одно фото, но надпись под ним уже была нечитаема.
Я даже порадовался, когда за дверью с табличкой библиотека увидел лишь пустую комнату. Книги отсюда явно вывезли при расформировании части.
Но самым запоминающимся предметом оказался бильярдный стол.
На его сукне буйствовал мох, а на горке из гумуса вырос папоротник. Очевидно, что стол подвергался агрессивному воздействию местного микроклимата, но при этом пока не развалился.
На этом объекте мощь джунглей средней полосы проявилась в полную силу. Сколько лет прошло с момента, когда отсюда ушли люди? Из найденных документов и предметов точного ответа получить не удалось. Возможно, в 2010-м, в разгар «сердюковщины».
Хотя это уже не так важно. Важно, чтобы это место как можно дольше сохраняло свою уникальную атмосферу и не уничтожалось хулиганами и мародёрами.
